Наивная смерть - Страница 101

101

– Сядь, Мелоди. И если ты будешь так же невежлива с лейтенантом Даллас и детективом Пибоди, как со мной, можешь не сомневаться, две недели под замком тебе обеспечены.

Мелоди вызывающе пожала плечами и плюхнулась в кресло, упорно глядя в пол.

– Я не виновата, что мистер Фостер и мистер Уильямс умерли. За что меня наказывают?

– Не заводи еще раз эту шарманку, – устало вздохнула Анджела.

Ева решила действовать напрямую.

– Мелоди, мне нужен дневник Рэйлин.

Девочка вздрогнула, инстинктивно вздернула подбородок и тут же снова опустила голову.

– Извините. Я не понимаю.

– Прекрасно понимаешь. Рэйлин дала тебе свой дневник. Он мне нужен.

– У меня нет дневника Рэйлин.

– Но у нее есть дневник.

– У нее… Я не знаю. Дневники – это секретно.

– Ты ведешь дневник?

– Да, мэм. Но я никому не даю его читать. – И Мелоди умоляюще взглянула на мать.

– Все правильно. – Анджела опустилась на подлокотник кресла, в котором сидела Мелоди, и положила руку на плечо дочери. Где бы ни пролегали их боевые порядки, тут они выступили общим фронтом, отметила Ева. – Мелоди знает: она может писать в своем дневнике все, что хочет, и никто этого не прочитает. Я не понимаю, почему вы об этом спрашиваете.

– Секреты, конечно, очень важны, – согласилась Ева. – Как и дружба. Я думаю, друзья часто делятся секретами. Рассказывают о том, что пишут в своих дневниках. Ты читала дневник Рэйлин?

– Нет, она бы не… Может, у нее нет дневника.

Ева решила сделать логический скачок:

– Она дала его тебе в четверг, когда приходила в гости. О чем она тебя просила?

– Она просто приходила поиграть, вот и все. Повидаться со мной. Мы больше не можем вместе ходить в школу, потому что мистер Уильямс утонул в бассейне. – В глазах у Мелоди появились слезы. – Все так ужасно, и мы с Рэй больше не будем учиться в одной школе. Она моя лучшая подруга. Друзья должны быть вместе.

– Мелоди, ты знаешь, что такое ордер? Я могу получить ордер, – продолжала Ева, пока Мелоди просто сидела, нахохлившись, как озябшая птичка. – Ордер дает мне разрешение обыскать твою комнату. Мне бы хотелось этого избежать.

– Лейтенант, – в ужасе вмешалась Анджела, – что все это значит?

– Мне нужно увидеть этот дневник, Мелоди. Я обыщу твою комнату, если придется.

– Вы его не найдете. Не найдете! Потому что Рэй… – Мелоди замолчала и вцепилась в руку матери. – Я обещала. Я слово дала, мама. Обещание нарушать нельзя.

– Нет, обещание нарушать нельзя. Все хорошо, девочка моя. – Анджела обняла дочку. – У Рэйлин неприятности? – спросила она у Евы.

– Я это пойму, когда у меня будет дневник. Поверьте, это в интересах Мелоди.

– Погодите. Погодите минутку. – На минуту Анджела закрыла глаза. По лицу было видно, что она борется с собой. Потом она повернула к себе лицо Мелоди и заговорила очень тихо: – Родная моя, ты должна сказать полиции правду. Это очень важно.

– Но я же обещала!

– Правда важнее обещания. Расскажи мне, милая, дневник Рэйлин у тебя?

– Нет! Нету его у меня! Я вернула его ей еще вчера. Он у меня был совсем недолго, и я его не читала. Он заперт, и я все равно не стала бы его читать. Я клятву дала.

– Хорошо, детка, все хорошо. У нее нет дневника, – повернулась Анджела к Еве. – Если хотите его поискать, я не буду настаивать, чтобы вы получали ордер, но я вам прямо заявляю: если она сказала, что у нее нет дневника, значит, у нее его нет.

– В обыске нет необходимости. Мелоди, что сказала Рэйлин, когда дала тебе дневник?

– Она сказала, что придет полиция и будет рыться в ее вещах.

– О, мой бог, – прошептала Анджела. – Вы обыскивали квартиру Страффо? Я не знала. Я отпустила туда Мелоди… Я…

– С Мелоди ничего не случилось и не случится, – перебила ее Ева. – Продолжай, Мелоди.

– Она просто попросила меня подержать дневник у себя, никому не рассказывать, что происходит, никому не говорить, что она дала дневник мне. Это же дневник, это секрет. Это неправильно, чтобы чужие люди читали ее тайные мысли. Мне она могла доверять, потому что мы с ней лучшие подруги. А вчера вечером я вернула ей дневник, как она и просила. А теперь она рассердится, потому что я рассказала.

– Она не будет сердиться, – рассеянно проговорила Анджела, не сводя глаз с Евы. – Все будет хорошо, не волнуйся. – Она поднялась и заставила Мелоди подняться вместе с собой. – Я горжусь тобой. Ты сказала правду, потому что это правильно. И это было трудно. Иди, возьми себе вишневой шипучки. И мне тоже.

Мелоди, всхлипывая, кивнула и вышла из комнаты. Она волочила ноги на ходу.

– Я не понимаю, зачем вам мог понадобиться дневник девочки. Не понимаю, каким образом это может иметь отношение к вашему расследованию.

– Это один из факторов, требующих внимания.

– Вы же не хотите сказать, что это касается меня и моей дочери. Я ничего не желаю об этом слышать. Мне нужно позаботиться о дочери. Но вы обязаны мне сказать одно: должна ли я держать Мелоди подальше от Страффо? Вы обязаны мне сказать, не опасно ли ей находиться рядом с Рэйлин и ее семьей.

– Я не думаю, что ей грозит опасность, но вам будет спокойнее, если вы на время ограничите контакты. – «Так будет лучше для всех, – мысленно добавила Ева. – Надо ей так сказать, чтобы она поняла». – Очень важно, чтобы ни вы, ни Мелоди не рассказывали о дневнике и о нашем с вами разговоре членам семьи Страффо и вообще кому бы то ни было.

– Я думаю, мы с Мелоди уедем на все выходные и даже понедельник прихватим. – Анджела судорожно перевела дух. – Она может пойти в новую школу со вторника.

– Отличная мысль, – одобрительно кивнула Ева. – Я не спец по детям, миссис Майлз-Бранч, но мне кажется, у вас хорошая девочка.

101